О небо, к подлецам щедра твоя рука:
Им — бани, мельницы и воды арыка;
А кто душою чист, тому лишь корка хлеба.
Такое небо — тьфу! — не стоит и плевка.
Ты солнце в небеса возносишь — и опять
Пылинкою в луче лечу Тебя искать.
Не в силах наш язык воспеть Твое величье,
Не может разум наш измерить Благодать.
Как дивно вылепил мой облик бренный — Ты,
И сердце подарил, и дух нетленный — Ты.
Тобою создан был венец вселенной — я.
Но создан был — Тобой. Отец вселенной — Ты.
И глазки муравья Ты светом озарил,
И ножки комара Ты силой одарил.
Но вот воспеть Тебя настолько я бессилен,
Что кажется: хулил, а не благодарил.
Как восхвалить Тебя? Паря над небесами,
Сжигающий восторг как передать словами?
Тебя ли измерять безмерностью миров —
Пылинок, всосанных в бушующее пламя!
Задумал, воплотил, привел меня сюда.
Твоим доверием душа моя горда.
Ты изначально был, и есть, и будешь вечно,
А я — на краткий срок. Уйду. Скажи: когда?
Сказал я: «Мир — Твое прекрасное творенье,
Вон звезды светятся, Твоей прикрыты тенью. »
«Неверно! — был ответ. — Слиянны Я и мир.
Кто видит тень Мою, тот жертва заблужденья».
Вкруг сокровенного струится зримый свет.
Ядра-жемчужины никто не видел, нет.
Уж так любой речист! А вот спроси, все это
Откуда истекло? Молчание в ответ.
О, не запятнанный земною чистотой,
Не обесчещенный безгрешностью святой!
Все сотни тысяч солнц — пыль на Твоей дороге,
Все сотни тысяч лиц — прах под Твоей стопой.